Несерийные исторические романы

И снова просто прелестно! Все в этом романе: сюжет, герои, чувства – мне очень и очень понравилось! И даже не слишком привлекательная для меня Австралия меня не сильно напрягала.

Присуждаемый балл: 10

Любительский перевод

~ Ваша до Рассвета «Yours Until Dawn» ~

Аннотация:

Доблесть Габриэля Фейрчалда во время битвы при Трафальгаре принесла ему звание героя, но стоила зрения и надежд на будущее. Брошенный невестой, которую он обожал, этот мужчина, ранее расхаживавший, как принц, среди лондонского бомонда, заточил себя в семейном особняке, проклиная свои дни и ночи, погруженные во тьму. Саманта Викершем приезжает в Фейрчард-Парк, чтобы заступить на должность медсестры графа, и обнаруживает, что ее новый подопечный больше напоминает зверя, чем человека. После первых яростных столкновений она вовлекает высокомерного графа в веселое сражение остроумия и желаний. И хотя он называет ее резким и нелюбезным существом без унции женственной мягкости, втайне его интригует ее сдержанный юмор, почти полное отсутствие жалостливости и смелость, с которой она пресекает его глупости. Всякий раз, когда она находится рядом, он начинает чувствовать пробудившееся желание, которое, как он думал, никогда больше не почувствует. Когда Саманта начинает снова впускать свет в жизнь Габриэля и его сердце, они оба обнаруживают, что некоторыми удовольствиями лучше всего пользоваться в темноте...

Время и место действия: Англия, 1806 год

Год написания: 2004

Издательство: В России роман не издавался!

Перевод с английского PeterGirl для "Романтического Форума"

Отрывок из книги:

Он нащупал край покрывала и сдернул его.

– Вот! И что вы думаете о моем лице теперь?

Габриэль отступил назад и прислонился к перилам галереи, позволяя ей изучать свой портрет, не дыша в затылок. Ему не нужно было зрение, чтобы точно знать, что она сейчас видела. Он смотрел на это лицо в зеркале каждый день почти тридцать лет.

Он знал, как свет и тень играют на каждой красиво вылепленной черточке его лица. Он знал о дразнящем намеке на ямочку на своей мужественной щеке. Его мать всегда клялась, что его поцеловал ангел, когда он еще находился в ее утробе. Во всяком случае, когда золотая поросль бороды стала затемнять его щеки, сестры уже больше не могли обвинять его в том, что он симпатичнее их самих.

Он знал свое лицо и какое оно производит впечатление на женщин. От старых дев, которые никогда не могли удержаться от того, чтобы не ущипнуть его за розовую щечку, когда он был малышом, до дебютанток, которые хихикали и краснели, когда он снимал перед ними шляпу в Гайд-парке, а также красавиц, которые нетерпеливо падали в его постель всего за один головокружительный танец на балу и соблазнительную улыбку.

Он сомневался, что даже ершистая мисс Викершем сможет сопротивляться его чарам.

Она долго в тишине изучала портрет.

– Он достаточно красив, я полагаю, – сказала она наконец, размышляя вслух. – Если вам нравится такой тип.

Габриэль нахмурился.

– И какой же это тип?

Он почти слышал, как она обдумывает слова.

– В лице недостаточно характера. Он человек, которому все доставалось слишком легко. Он уже не мальчик, но еще не мужчина. Уверена, что он был бы приятной компанией, чтобы погулять в парке или провести вечер в театре, но не думаю, что я захотела бы узнать его поближе.

Ориентируясь на звук ее голоса, Габриэль вытянул руку и схватил ее через шерстяной рукав. Он притянул ее, поставил лицом к себе и с искренним любопытством спросил:

– А что вы видите сейчас?

На сей раз в ее голосе не было никакого колебания.

– Я вижу мужчину, – мягко сказала она. – Мужчину, в чьих ушах еще гремит рев орудий. Мужчину, битого жизнью, но не сломленного. Мужчину со шрамом, который делает его лицо нахмуренным, хотя мог бы стать продолжением улыбки…

– Скажите мне, Беквит, как выглядит наша мисс Викершем? Мое воображение отказывается нарисовать это досадное существо. Все, что я могу себе мысленно представить, это высушенная старая карга, которая склоняется и с ликованием кудахчет над своим котлом.

Саманта рывком остановилась, ее сердце захлестнула паника. Она прикоснулась дрожащей рукой к своим тяжелым очкам и потом к унылым красновато-каштановым волосам, которые она собирала в очень тугой узел на затылке.

С внезапным вдохновением она бесшумно вошла в поле зрения Беквита и прижала палец к губам, молчаливо умоляя его не выдавать ее присутствие. Габриэль стоял, прислонившись к стене, его внушительные руки были скрещены на груди.

Дворецкий вытащил носовой платок и вытер вспотевший лоб, явно разрываясь между лояльностью к своему хозяину и умоляющим взглядом Саманты.

– Как и любую другую медсестру, я думаю, вы можете представить ее себе как… нечто неопределенное.

– Ну же, Беквит. Конечно же, вы должны сказать больше. У нее белоснежные волосы? Или неопределенно седые? Или черные, как сажа? У нее короткая прическа? Или вокруг ее головы корона из лент? Действительно ли она такая сморщенная и костлявая, какой кажется?

Беквит посмотрел через перила на Саманту безумным взглядом. В ответ она надула щеки и показала руками вокруг себя огромный круг.

– О, нет, милорд. Она скорее… полная.

Габриэль нахмурился.

– Насколько полная?

– О-о… она весит... – Саманта подняла десять пальцев, потом восемь, – около восьмидесяти стоунов, – уверенно закончил Беквит.

– Восемьдесят стоунов! Вот это да! Я ездил на пони, который весил меньше ее.

Саманта закатила глаза и стала показывать заново.

– Не восемьдесят стоунов, милорд, – медленно проговорил Беквит, не отрывая взгляда от ее пальцев. – Восемнадцать.

Габриэль погладил подбородок.

– Это странно. Она очень легко ходит для такой полной женщины, вы так не думаете? Когда я брал ее за руку, я мог бы поклясться, что… – он покачал головой, словно освобождаясь от своего необъяснимого впечатления. – Что с ее лицом?

– Ну-у-у... – протянул Беквит и остановился, поскольку Саманта закрыла кончиками пальцев свой нахальный нос и сделала вытягивающее движение. – У нее довольно длинный и острый нос.

– Я так и знал! – торжествующе воскликнул Габриэль.

– И зубы как у… – Беквит сузил глаза в замешательстве, так как Саманта приставила два согнутых пальца к своей голове, – осла? – рискнул он.

Покачав головой, она согнула руки, как висящие лапки, и делала несколько мелких подпрыгивающих движений.

– Кролика! – полностью поддавшись игре, Беквит с трудом остановился, чтобы не захлопать в ладоши. – У нее зубы, как у кролика!

Габриэль с удовлетворением фыркнул.

– Без сомнения, они отлично подходят к ее удлиненной лошадиной физиономии.

Саманта постучала себе по подбородку.

– У нее на подбородке, – продолжал дворецкий, с энтузиазмом озвучивая ее жесты, – огромная бородавка… – Саманта приставила руку под подбородок и пошевелила тремя пальцами, – из которой растут три загнутых волоска!

Габриэль передернулся.

– Это еще хуже, чем я подозревал. Я не могу представить себе, что мной владело, когда я подумал…

Беквит с невинным видом моргнул.

– Подумали что, милорд?

Габриэль отмахнулся от вопроса.

– Ничего. Совершенно ничего. Боюсь, это просто последствия того, что я слишком много времени провел в компании только себя самого, – он поднял руку. – Пожалуйста, увольте меня от остальных деталей внешности мисс Викершем. Вероятно, некоторые вещи действительно лучше оставлять воображению.

Он тяжелым шагом направился к лестнице. Саманта зажала рот рукой, приглушая смех, но несмотря все ее усилия, сдавленный писк все же прозвучал.

Габриэль медленно повернулся вокруг своей оси. Ей только показалось, что он раздувает ноздри? А его губы подозрительно изогнулись? Она задержала дыхание, боясь, что любое, даже малейшее движение или звук выдадут ее.

Он наклонил голову.

– Вы слышали это, Беквит?

– Нет, милорд. Я ничего не слышал. Даже скрипа половицы.

Слепой взгляд Габриэля прошелся по полу и вернулся к Саманте со странной точностью.

– Вы уверены, что у мисс Викершем нет признаков принадлежности к мыши? Подергивающихся усиков? Страстного пристрастия к сыру? Тенденции ползать и шпионить за людьми, возможно?

Лоб Беквита снова заблестел от пота.

– О нет, милорд. Она нисколько не напоминает грызуна.

– Это удачно. Поскольку, если бы она напоминала, я бы мог поставить на нее мышеловку.

Выгнув золотистую бровь, он развернулся и стал подниматься по лестнице, оставив Саманту нервно задаваться вопросом, какую приманку он мог бы использовать.

Отзывы:

Замечательный роман с потрясающим сюжетом! Мне почему-то даже в голову не пришло, как все может обернуться (хотя догадаться было несложно), и оттого столь неожиданный для меня сюжетный ход добавил еще один «плюсик» к и без того восхитительному роману!

Понравились и герои: Габриэль, бывший когда-то любимцем высшего света, но из-за потери зрения буквально похоронивший себя в загородном имении, и юная, непосредственная, упрямая Саманта, без конца бросающая вызов графу и его дурному нраву. Они составили прекрасную пару: она вернула его к жизни, привнеся в нее радость и свет, а он избавил ее от чувства вины.

Роман получился легким и светлым и в то же время очень трогательным и душещипательным – как раз таким, каким, на мой взгляд, и должен быть настоящий ЛР!

Присуждаемый балл: 10 с бесконечными плюсами

~ Вереск и Бархат «Heather and Velvet» ~

Аннотация:

издательство «Русич»:

Неожиданная встреча Пруденс Уолкер, бедной племянницы блистательной графини, и известного на шотландской границе разбойника Себастьяна Керра положила начало их любви. Но для счастья Себастьяну оказалось недостаточно одних чувств, он хотел респектабельности, богатства, доступа в великосветское общество Лондона и Эдинбурга. Много чего придется пережить девушке, прежде чем ее возлюбленный поймет, что любовь стоит всего золота мира…

издательств «АСТ»:

Юная Пруденс Уокер, бедная племянница блистательной графини, никогда не мечтала о головокружительных романах и приключениях. Но реальность порой преподносит сюрпризы. Жизнь Пруденс стремительно меняется, когда она встречает опасного разбойника Себастьяна Керра и влюбляется в него. Однако можно ли доверять грозе Шотландского нагорья?.. Себастьян тоже влюблен, но боится, что не сумеет сделать Пруденс счастливой, и потому всеми силами старается обуздать неожиданно вспыхнувшую страсть…

Время и место действия: Англия, 1791 год – Шотландия, 1792 год

Год написания: 1991

Издательство: «Русич»: серия «Алая роза» – 1996 год

«АСТ»: серия «Очарование» – 2010 год

Перевод с английского М.А. Комцян («Русич» и «АСТ»)

Отрывок из книги:

Отзывы:

Всем так нравится этот роман... А вот я им не прониклась((( Нет, он, конечно, неплох! Написан очень хорошо: есть сюжет, приятные герои, забавные моменты, но, несмотря на это, мне лично показался скучноватым...

Присуждаемый балл: 8

~ Мой Дорогой «Nobody's Darling» ~

Аннотация:

Рано осиротев, Эсмеральда Файн посвятила свою жизнь младшему брату. Неожиданно юноша убегает из родного дома, а вскоре Эсмеральда узнает, что он убит. Чтобы найти убийцу и отомстить ему, девушка решается на рискованное путешествие. Она находит преступника – известного бандита Билли Дарлинга, за голову которого назначена награда, – она даже стреляет в него, но... дальше события развиваются самым непредсказуемым образом…

Год написания: 1998

Издательство: «Эксмо-пресс»: «Кружево» – 2000 год; серия «Соблазны» – 2001 год

Перевод: с английского И.Ивановой

Отрывок из книги:

Отзывы:

Прелестно! Очаровательно! Очень милый и приятный роман. И даже не чувствуется, что он о Диком Западе, который я, как известно, не очень-то и жалую!

Присуждаемый балл: 10

~ Поцелуй Пирата «Thief of Hearts» ~

Аннотация:

Избалованная, капризная Люсинда Сноу мало что знала о мужчинах и еще меньше – об опасностях, пока однажды не оказалась в плену у пиратов. Таинственный капитан Рок пробудил ее чувственность и похитил сердце. Люсинде удается сбежать, но она не может забыть дерзкого капитана. Лишь когда пути Люсинды и пирата вновь пересекаются, она наконец узнает, кто скрывается под именем «Рок» и кто на самом деле похитил ее сердце…

Год написания: 1994

Издательство: «Эксмо-пресс»: серия «Соблазны» – 1999 год

Перевод: с английского И.Ивановой

Отрывок из книги:

Отзывы:

На мой взгляд, классический роман о пиратах. Тут вам и похищение героини, и использование ее в качестве орудия мести главному злодею. И мрачный герой, волею обстоятельств вынужденный стать «грозой морей». И преображение его в «прекрасного принца». И, конечно же, море чувств.

Присуждаемый балл: 9

~ Прекраснейшая // Проклятие Королевы Фей «Fairest of Them All» ~

Аннотация:

Холли де Шастл, первая красавица Англии, уверена, что ее красота – проклятие. Не желая становиться призом в турнире, собравшем весь цвет рыцарства, проказница решает до неузнаваемости изменить свою внешность. Однако смуглый великан Остин Гавенмор, кажется, рад взять в жены дурнушку. Слишком поздно узнают они тайны друг друга, но ни обман, ни мрачное проклятие рода Гавенморов уже не могут погасить бушующий огонь, который страсть зажгла в сердцах молодых супругов…

Время и место действия: Англия – Уэльс, 1325 год

Год написания: 1991

Издательство: «Эксмо-пресс»: серия «Соблазны» – 1998 год

Перевод: с английского С. Саксина

Отрывок из книги:

Подойдя к северной башне, Остин замедлил шаг. Гнетущая тишина наполнилась отголосками криков и стонами Холли, и он снова отчетливо представил себе, как тащил девушку по винтовой лестнице. Древние камни словно впитали в себя жалобные мольбы. Руки Остина всё еще хранили едва видные следы царапин, нанесенных ему Холли, но он опасался, что глубокие раны на сердце от ее предательства не затянутся никогда.

Внезапно дрогнувшей рукой Остин снял тяжелый засов с железных петель. Он понятия не имел, что ждет его в комнате. Всякий раз, когда Винифрида печально показывала ему поднос с нетронутой едой, Остин заставлял себя думать лишь о том, как тело Холли постепенно тает, становясь все более прозрачным.

Дверь со скрипом приоткрылась, уступая осторожному прикосновению его руки. Остин нерешительно вступил в комнату, борясь с охватившей его дрожью. Все купалось в тенях сгущающихся сумерек. Тусклый свет проникал только сквозь раскрытое окно.

Холли нигде не было. По спине Остина пробежала леденящая дрожь: внезапное прекращение песни приобрело новый зловещий смысл. Остин стоял, завороженно глядя на зияющую пустоту окна. Окна, которое Кэри умолял забрать железной решеткой. Окна, выходящего на обнесенный стеной внутренний дворик, куда Остин запретил кому-либо входить. Один глупец, у которого хватило ума перелезть через стену, чтобы украдкой взглянуть на заточенную в башне жену господина, был тотчас же изгнан из Каер Гавенмора.

Остин неуверенно шагнул вперед. Подошел к окну, перевесившись через подоконник, заглянул в бездну, и тут милый голосок у него за спиной насмешливо произнес:

— Этого ты не дождешься.

На каменных плитах внизу прыгали воробьи, словно насмехаясь над Остином. Обернувшись, он увидел, как из темноты за кроватью, раздвинув занавес, вышла женщина.

— Извини, что так сильно разочаровала тебя, — сказала она, — но ты еще не стал вдовцом.

Остин скрестил руки на груди — так же, как и тогда, когда впервые встретился с нею.

— Жаль. А я-то думал, ты допелась до смерти.

Зажженная свеча в руке Холли отбрасывала на нее пятно мерцающего света, предоставляя Остину возможность впервые хорошенько рассмотреть свою жену с тех пор, как она, дрожащая и униженная, стояла перед ним после жестокого разоблачения на берегу реки.

Да, Холли похудела, но это лишь еще более подчеркивало ее красоту. Пышная грудь словно пыталась выплеснуться через край парчового лифа. С кожи исчезла краснота, и ее прозрачность лишь придавала девушке хрупкий, пленительный вид. Остин попытался совладать с собой, но взгляд его помимо воли притягивало к лицу девушки.

Если Холли рассчитывала испортить свою внешность, обрезав волосы, она жестоко ошиблась. Шапка вьющихся волос, обрамляющих ее лицо, лишь подчеркнула его чарующую чистоту. Если такое возможно, Холли стала прекраснее, чем была тогда, в парке замка Тьюксбери. Тогда она была лишь пустоголовой девчонкой. Сейчас ее взгляд приобрел глубину чувств взрослой женщины.

Остин прищурился, пытаясь найти хоть какие-то следы той неуклюжей очаровательной дурнушки, которую он в течение нескольких идиллических недель называл своей женой, и ничего не находя в стоящем перед ним незнакомом безукоризненном создании. Эта потеря невыносимо больно ранила и разъярила его.

— Зачем? — хриплым голосом спросил он. — Вы с отцом решили сыграть забавную шутку с простодушным валлийцем?

Холли поставила свечу на каменный выступ в стене, но осталась стоять рядом, в мерцающем круге света.

— Мы ни над кем не хотели шутить. Отец вознамерился выдать меня замуж за первого встречного. Я решила, что у меня нет иного выбора, кроме как попытаться остановить его. Тебе никогда не приходилось чувствовать себя совершенно бессильным?

«Бессильным устоять перед тобой», — подумал Остин, но скорее откусил бы себе язык, чем произнес эти слова вслух.

— Ты почувствовала себя бессильной? Имея в своем распоряжении все золото отца? Вооруженная красотой, способной покорить сердце любого мужчины?

— Ты видишь, что принесла мне красота. Сызмальства она была моим проклятием. — Холли шутливо подняла брови. — Уж ты-то должен знать толк в проклятиях.

Остин нахмурился, помимо воли восхищаясь ее храбростью.

— Я хотела только отвратить от себя таким способом назойливых поклонников, — продолжала девушка. — Откуда мне было знать, что ты настолько тупоголов, что даже мое уродство не оттолкнет тебя? Или, мне следует сказать, жаден?

— Жаден?

Холли вызывающе посмотрела на него.

— Да, жаден! Ты смеешь чернить мои побуждения, в то время как сам далеко не безупречен. Ты искал не жену, а толстый кошель, чтобы набить золотом свои сундуки. По-моему, сэр, вы нисколько не лучше меня.

Холли пришлось призвать все свои силы, чтобы не двинуться с места, когда Остин шагнул к ней. Одинокие дни и нескончаемые ночи она проводила, обдумывая, как заманить мужа к себе, но сейчас совершенно растерялась, не зная, что делать, когда он наконец пришел.

Остин вошел в полосу мерцающего света, и девушка едва сдержала возглас удивления.

Он был облачен во все черное, и на его щеках снова темнела отрастающая борода. Он осунулся, черты его лица обострились, и сердце Холли невольно кольнула жалость.

Прищурив глаза так, что остались только узкие голубые льдинки, Остин осторожно обошел Холли.

— У тебя было достаточно времени, чтобы сочинить этот рассказ. Почему я должен тебе верить? Откуда я могу знать, что отец не пытался поскорее выдать тебя замуж за какого-нибудь ротозея, так как ты уже обесчещена? — Его взгляд на мгновение метнулся к ее тонкой талии, затем снова устремился в глаза Холли. — Откуда я могу знать, что даже сейчас, пока мы стоим и разговариваем, в чреве твоем не растет ребенок от другого мужчины?

Холли, переборов вспышку ярости, в свою очередь язвительно усмехнулась.

— И ты, я так понимаю, уверен, что этот мой воображаемый любовник последовал за мной в Гавенмор, переодетый священником?

Увидев кровожадно вспыхнувшие глаза Остина, Холли испугалась, как бы ее насмешка не стоила жизни Натаниэлю и ей самой. Но Остин отшатнулся от нее, стиснув руки, точно стараясь удержать их от того, чтобы не сомкнуть их на ее шее.

Собравшись с духом, Холли подошла и встала так, чтобы он снова мог ее видеть. Если на него так действует ее красота, надо использовать это оружие в полную мощь.

— Раз ты решил считать меня шлюхой, даже не пытаясь выяснить правду, — тихо проговорила она, — то что же ты сделаешь со мной, Остин? Изобьешь меня?

Холли рискнула взять его за руку. Остин вздрогнул от ее прикосновения, но руку не отдернул. Девушка, прижав ладонь к его пальцам, ласковыми движениями сложила их в кулак.

— Ты, мой супруг, имеешь на это полное право. Или ты сожжешь меня на костре, спокойно наблюдая за тем, как пламя пожирает мою плоть?

Отпустив руку Остина, Холли положила свои ладони ему на грудь и прошептала, заглушая громкий стук его сердца:

— Или же ты просто повернешься и уйдешь, оставив меня здесь? Запрешь за собой дверь, как когда-то поступил твой дед? Забудешь, что видел мое лицо, слышал мой голос, целовал мои губы…

Его глаза жадно ласкали ее лицо. Холли облизала губы, чувствуя, что в глубине души у нее зародилась надежда.

Вдруг Остин, хрипло рассмеявшись, отстранился от нее.

— Об этом тебе поведала Винифрида? Она всегда отличалась умением ловко обходить самые грязные места фамильной истории.

Холли непонимающе уставилась на него:

— Что ты имеешь в виду?

Одним мягким прыжком Остин вскочил на возвышение, на котором стояла кровать. Холли увидела, как его губы скривились в циничной улыбке.

— О да, мой дед действительно продержал свою жену десять лет заточенной в этой башне. Только он не забыл ее. Наоборот, предание гласит, он каждую ночь приходил насиловать ее. С неистощимым воодушевлением. — Проведя пальцем по истлевшей ленте, свисающей с балдахина, Остин мрачно усмехнулся. — Перешептываются, он был очень изобретателен, придумывая… наказания. — Он резким движением оторвал ленту. — И лишь после того, как дед пресытился ею и нашел утешение в объятиях другой женщины, бабушка бросилась из окна, ища смерти.

Остин шагнул с возвышения вниз, и у Холли екнуло сердце. Она непроизвольно отступила назад, запоздало поняв, какого хищника раздразнила.

Но Остин прошел мимо нее, направляясь к двери.

— Остин? — окликнула его Холли. Он обернулся. В изгибе его чувственных губ не было и намека на улыбку.

— Я невинна.

Он с издевкой отвесил ей поклон.

— В этом, миледи, еще нужно убедиться.

Отзывы:

Чудесный роман! Один из лучших в творчестве писательницы, на мой взгляд. Настоящая волшебная сказка с превращением дурнушки в красавицу (правда, сначала был обратный процесс) и чудовища – в прекрасного принца. Люблю подобные истории! А уж в великолепном изложении Терезы Медейрос у романа просто не было шансов мне не понравиться!)) Здесь есть, и над чем посмеяться, и над чем поплакать, – идеальное сочетание для меня. Даже не знаю, что еще сказать, кроме того, что книга прекрасна. Истинный образец классического любовного романа. Всем романтично настроенным барышням читать непременно)

Присуждаемый балл: 10

~ Соблазненная Дьяволом «The Devil Wears Plaid» ~

Аннотация:

Согласно древним законам Шотландии, невесту можно похитить даже у алтаря. Но Эммалина Марлоу, вынужденная стать женой богатого аристократа, чтобы спасти отца от долгов, знать не знала об этом диком обычае, пока горец Джейми Синклер не выкрал ее прямо из церкви. Что теперь – презирать и ненавидеть похитителя? Свадьба юной Эммалины и молодого красавца Джейми приведет к междоусобной войне кланов. А взаимная любовь может стоить им жизни. Однако разве опасности остановят настоящего мужчину и прекрасную женщину, связанных неразрывными узами страсти?..

Время и место действия: Шотландия, XIX век

Год написания: 2010

Издательство: «АСТ»: серия «Очарование» – 2012 год

Перевод: с английского Н.В. Паниной

Отрывок из книги:

Эмма, спотыкаясь, следовала за Джейми. Плотный полог из ветвей, раскинувшийся у них над головами, рассеивал лунный свет, покрывая тропинку мрачной сетью теней, которые каждый камень или упавшую ветку превращали в ловушку для неуклюжих ног Эммы.

С каждым новым шагом она могла споткнуться и упасть на колени, но Джейми с грубым равнодушием шел по коварной местности, его походка была такой же уверенной, как и шаги его лошади, когда она шла по краю скалы, возвышавшейся над долиной.

Эмме хотелось замедлить шаг и оттянуть неизбежный момент расплаты, когда Джейми наконец-то проявит себя настоящим монстром, каким пытался его представить граф. От доброты Джейми ее сердце уже покрылось крошечной паутиной трещин, теперь она боялась, что его жесткость разобьет его на тысячи мелких кусочков.

Эмма начала задыхаться, в легких все горело от нехватки воздуха. Огромные ботинки на ногах даже через толстые носки натерли пальцы и пятки, поэтому каждый шаг доставляя ей новые страдания.

— Послушай, подожди, — выдохнула Эмма, когда страдания переселили чувство страха.

Но Джейми даже не остановился.

— Послушайте, сэр, — повторила Эмма, на этот раз громче и решительнее.

Но Джейми продолжал идти, как будто ее слова были для него столь же безразличны, как далекий крик козодоя или надоедливый треск сверчка.

Разозлившись и осмелев, Эмма резко остановилась и выдернула свою руку. Джейми тоже остановился и медленно повернулся к ней.

Выражение лица Джейми пробудило в Эмме желание рвануть в противоположную сторону, но она заставила себя оставаться на месте.

— Мне кажется, мы ушли уже довольно далеко. Отсюда твои люди не услышат моих криков.

— Меня больше всего беспокоит, что они услышат мои крики,— с непроницаемым лицом ответил Джейми. — Хотя после той идиотской шутки, которую ты отколола, я убежден, что ни один призыв к разуму, даже самый оглушительный, не проникнет в эту маленькую непробиваемую головку. — Джейми наклонился к ней так близко, что можно было пересчитать все веснушки у нее на носу. — Если ты еще когда-нибудь наставишь на меня пистолет, девочка, лучше приготовься спустить курок.

— Но я спустила курок, — с ледяным спокойствием напомнила ему Эмма.

— Только после того, как убедилась, что твой выстрел окажется мимо цели.

— Может быть, в этом виновата отдача? — не спускала с него глаз Эмма.

— До того как ты выстрелила? — удивленно поднял брови Джейми.

Эмма сдержалась. Ей, возможно, удастся отрицать этот момент для Джейми, но вряд ли она сможет не признать его для себя. Даже если понять это она не может.

— Был шанс, что мои люди не стали бы хладнокровно наблюдать, как ты в меня стреляешь. А что, если бы кто-то из них захотел застрелить тебя, чтобы спасти мою жизнь?

— Тогда, как я думаю, ты бы лишился своего драгоценного выкупа, а графу пришлось бы добиваться расположения новой невесты.

Джейми развернулся и отошел от нее на несколько шагов, запустив руку в густую гриву черных волос. Он был заметно напряжен, как будто внутри его шла невидимая борьба.

Эмма не знала, что потянуло ее вперед, что заставило дотронуться дрожащими пальцами до его руки сквозь выцветший батист рубашки.

— Неужели ты действительно обвиняешь меня за попытку сбежать? А если бы тебя схватили красные мундиры или ты оказался заперт в одной из темниц графа, разве ты не поступил точно так же?

Джейми повернулся к ней. Его лицо было настолько мрачным, что Эмме потребовалось все ее мужество, чтобы не отшатнуться назад.

— Да, я поступил бы точно так же. Но моя попытка завершилась бы удачей. Я бы не повел себя настолько глупо, чтобы в конце концов пришлось сдаться на милость такого человека, как я.

— И что же ты за человек, Джейми Синклер? Судя по тем словам, что выпалил твой кузен Бон, у тебя нет привычки запугивать беззащитных женщин.

— Это было до того, как я познакомился с тобой. И потом, тебя вряд ли можно назвать беззащитной.

— Если бы я не научилась, каким концом пистолета целиться в фазана или кролика, моя мать с сестрами много зимних дней, если не месяцев, были бы без мяса.

— Я говорил не о том, как ты управляешься с пистолетом. У тебя есть другие виды оружия, которые представляют собой куда большую опасность для мужской решительности.

У Джейми участилось дыхание, когда он поднял руку и косточками пальцев провел по щеке Эммы.

Ей и в голову не приходило, что вместо жестокости он может воспользоваться лаской, чтобы подавить ее мятеж. Или что это окажется таким невероятно действенным средством.

— Например? — прошептала Эмма, понимая, что, спрашивая, совершает еще большую глупость, но удержаться не было сил.

— Твой ум. Твой характер. Твоя готовность всем жертвовать, включая надежду на счастье, ради благополучия своей семьи. Даже твоя преданность жениху, хотя это, возможно, заблуждение. — Голос Джейми понизился до едва уловимого шепота, и все тело Эммы, до самых кончиков пальцев, охватила дрожь. — Твои прекрасные глаза. Твой крошечный нос в веснушках. Мягкость твоих губ...

И прежде чем с ее губ успел сорваться томительный вздох, Джейми очутился рядом. Он обхватил руками лицо Эммы, словно хотел заявить, что она всегда принадлежала ему и всегда будет принадлежать только ему.

Отзывы:

Чудесный роман! Тереза Медейрос в очередной раз оказалась на высоте и порадовала восхитительной историей любви!

Очень понравились герои. Эмма – большая умничка. Оказавшись в непростой ситуации, она не потеряла присутствия духа и смелости, но покорила меня ее решимость в отношениях с героем: если бы не девушка, вряд ли бы они в конце концов были вместе. Джейми, несмотря на боязнь отдать свое сердце кому бы то ни было, понравился не меньше. Это сильный и храбрый воин, истинный предводитель клана, готовый жизнь отдать за своих людей. Вот только в отношениях с любимой оказался малость трусоват... Ну да ладно! Я его за это простила – уж больно очаровательная у него улыбка))))) К тому же горцы по имени Джейми – моя большааааая слабость))

Чувства героев описаны прекрасно: все логично, понятно и крайне трогательно. Сюжет, завязанный на вражде кланов, увлек и удивил неожиданной развязкой. Жестоко, конечно, автор поступила с героем – ничего не скажешь. Я бы предпочла какое-нибудь иное объяснение тому, что случилось в прошлом, но... имеем то, что имеем...

А в завершение хотелось бы пару слов сказать о языке автора – красивом и поэтичном. Большое количество сравнений и других средств выразительности делают книгу яркой, колоритной и позволяют наслаждаться каждой строчкой.

Присуждаемый балл: 10

~ Черный Рыцарь «Shadows and Lace» ~

Аннотация:

Один бросок игральных костей – и расплачиваться за проигрыш своего легкомысленного отца предстоит юной леди Ровене. Отважную девушку увозит в свой мрачный замок сэр Гарет Карлеонский, обвиняемый молвой в убийстве и других темных делах. Рыцарь давно ждал возможности поквитаться со своей злой судьбой. Он пытается использовать в этих целях юную Ровену, но оказывается безоружным перед цельностью и чистотой ее натуры. Поняв любящим сердцем трагедию прошлого Гарета, она возвращает ему радость жизни, надежду и любовь…

Время и место действия: Англия, 1298 – 1299 годы

Год написания: 1990

Издательство: «Эксмо-пресс»: серия «Соблазны» – 2001 год

Перевод: с английского К. Криштофа

Отрывок из книги:

Ровена вбежала в зал, яркая, радостная, подобная лучу солнечного света. Сладкий запах диких трав торфяника пропитал ее волосы, кожу, тунику ручной вязки, которая была на ней. После бега ее щеки были тронуты розовым румянцем; глаза горели избытком молодых жизненных сил.

Она подбежала прямо к отцу, торопясь многое сказать ему. Слова сыпались из нее быстрее, чем яблоки из ее перевернутого мешка.

— О, папа, я так счастлива, что ты опять дома! Где ты прятал такого роскошного жеребца? Похоже, в этот раз ты действительно нашел свою вечно ускользающую счастливую судьбу?

Опустившись на колени рядом с его креслом, она вынула из кармана помятый букетик вереска и положила его на колени отца. Не давая ему и секунды, чтобы ответить, Ровена продолжала быстро и возбужденно говорить:

— Я принесла твои любимые цветы, а Маленький Фредди обещал запечь яблоки на углях. Они будут горячие, сладкие и сочные, как раз как ты любишь. Это в сто раз вкуснее, чем какой-нибудь жесткий старый подгоревший заяц. О, папа, ты опять дома! Мы думали, что ты никогда не вернешься.

Она обхватила его руками, и от резкого движения шапка упала с ее головы, выпустив на волю целый каскад золотистых пшеничных локонов.

Руки Фордайса не поднялись, чтобы привлечь ее к себе. Он сидел, напряженно выпрямившись, и глядел куда-то в сторону. Ровена недоуменно взглянула на него, потом обвела взглядом зал, почувствовав необычную тишину, нарушаемую лишь потрескиванием дров в очаге. Отец избегал ее взгляда. Ей даже показалось, что его нижняя губа дрожит. Ровена совсем растерялась.

Она проследила глазами направление его взгляда. Ее братья стояли, выстроившись с необычной для них строгостью. В середине ряда сиял нелепой улыбкой Ирвин.

В круг яркого света перед очагом вышел незнакомец, залитый теперь ярким светом огня. Ровена охнула. Ей вдруг показалось, что она смотрит вверх со дна глубокого колодца и там, наверху, стоит этот человек и не сводит с нее взгляда алчных черных глаз. Его взгляд пронзил ее первобытным страхом, приковывая к полу, как будто Ровена глядела в лицо самой смерти.

— Папа, — произнесла она, гладя холодную дрожащую руку отца.

Он провел рукой по ее волосам, глядя куда-то в пространство за ее спиной.

— Ровена, я думаю, что тебе лучше подождать снаружи, пока мы не закончим наши дела.

— Ты ничего не говорил о дочери, Фордайс. — Незнакомец переводил взгляд то на отца, то на его дочь.

Рука отца обняла плечи Ровены, как будто прикрывая ее щитом. Издевательский смех незнакомца эхом прокатился по залу. Только Ровена могла слышать ругательства, которые пробормотал папа, осознавший, в какую он попал ловушку.

— Тебя интересуют мои сыновья, — прошипел папа, и на его виске начала биться крошечная вена.

— Но ты-то беспокоишься не о них. Это сразу видно.

Мужчина подошел, и Ровена поднялась, выпрямившись и упрямо задрав подбородок. О нет, она не хочет оставаться на коленях у ног странного незнакомца! Вся одежда этого странного человека была так же черна, как и его глаза. Ровена встретила его жгучий взгляд и подумала: «А не так ли черна и душа его?!»

Хотя, когда он подошел ближе, глаза его оказались вовсе не черными, а просто темными, с бархатно-карим оттенком. Их непроницаемая темная глубина не позволяла даже отдаленно постигнуть мысли незнакомца. Густые изогнутые брови придавали лицу выражение насмешливого удивления. Его черные волосы слегка вились. Массивность фигуры спасала его правильные черты от излишней красивости. Да и рост только подчеркивал общее впечатление мужественности. У Ровены мелькнула мысль, что, если бы не жестокое, даже безжалостное выражение лица, этот мужчина был бы по-настоящему красив.

Он протянул руку и приподнял прядь ее волос, как будто изумленный их яркостью. Нежный локон обвился вокруг его пальцев.

Ровена привычно скользнула рукой туда, где у нее всегда висели ножны, но прежде, чем она успела занести оружие для удара, запястье ее оказалось зажато и вывернуто с такой страшной силой, что нож выпал из руки и со звоном покатился по каменному полу. Она прикусила губу, чтобы не закричать от боли. Мужчина отпустил ее.

— В ней больше огня, чем во всех вас, вместе взятых. — Незнакомец шагнул обратно к очагу. — Я беру ее.

Зал взорвался яростными протестами. Папа глубже опустился в кресло, прикрыв глаза рукой.

— Вы не получите мою сестру! — взвился к потолку срывающийся голос Маленького Фредди.

Незнакомец усмехнулся:

— Не шуми зря. Она послужит у меня всего год.

Ровена взглянула на отца. Губы его двигались, но он не произносил ни звука. Ее братья сыпали яростными угрозами, при этом смирно стоя на месте, словно приросли к полу. «Уж не лишились ли они все разума?» — подумалось Ровене. Но сверкающие глаза незнакомца не сулили ничего доброго. Казалось, в них светилась радость от того, что все ведут себя, именно как он и предполагал. Он как будто подмигивал Ровене, устанавливая между ними особую, непристойную близость, отчего вся сцена становилась еще более ужасной. Страх парализовал ее. Ничего не понятно, но какие уж тут вопросы, когда язык прилип к гортани.

Жалобный голос папа был так тих, что его едва можно было услышать:

— Мы же говорили о сыновьях, разве не так?

Громогласный ответ заставил всех замолчать:

— Нет, Фордайс. Мы говорили о детях. Я получил право на одного из твоих детей на год.

Отзывы:

В надежде реабилитировать роман в своих глазах я взялась его перечитать. Что ж, надежды мои не оправдались(((( Завязка меня впечатлила, но дальше… дальше началось что-то невразумительное. Книга крайне сумбурна, на мой взгляд. Я то и дело теряла нить повествования, без конца задаваясь вопросом, почему персонажи делают то, что делают, и говорят то, что говорят… В то же время сами главные герои произвели на меня приятное впечатление. Гарет, мрачный и жестокий на первый взгляд, на деле оказался мужчиной с огромным сердцем, жаждущим любви. Мне очень понравилось, что на протяжении многих недель (если не месяцев) он пальцем не тронул героиню, несмотря на свою полную власть над ней. Ровена – милое дитя, ставшее разменной монетой в отношениях двух мужчин. Ее образ – живой, искренней и чистой девушки – типичен для автора. Мне такие тоже нравятся) А вот кто бесил меня на протяжении всего повествования, так это сестрица главного – Марли. Переборщила писательница с ней. И мотивы ее поступков не дошли до моего сердца.

Насколько я поняла, это один из первых романов автора, и это, конечно, чувствуется. Более поздние работы лучше выстроены логически, образы героев раскрыты полнее и ярче, их чувства переданы четче, и в них не приходится сомневаться. Вместе с тем уже здесь обращает на себя внимание прекрасный язык повествования, на который я так часто обращаю внимание, когда делюсь впечатлениями от книг Терезы Медейрос. Вот и сейчас поймала себя на мысли, что получаю большое удовольствие просто от самого текста) Ну а коль так, роман заслуживает достаточно высокой оценки ;)

Присуждаемый балл: 7

~ Шепот Роз // Шипы и Розы «A Whisper of Roses» ~

Аннотация:

Чтобы положить конец вражде между кланами, мудрый Камерон выдает свою прелестную дочь Сабрину за отважного воина Моргана Макдоннала. Встреченная враждебно обитателями замка, Сабрина вскоре покоряет их сердца и в первую очередь упрямое сердце своего мужа. Но те, кто жаждет войны, стремятся разлучить влюбленных. Заговор следует за заговором, кровь взывает к крови. Но и в разлуке Сабрина и Морган готовы на все ради своей любви…

Время и место действия: Шотландия – Англия, 1730 – 1731 годы

Год написания: 1993

Издательство: «Эксмо-пресс»: серия «Соблазны» – 1999 год; «Кружево» – 2000 год

Перевод: с английского Ю. Устименко

Отрывок из книги:

Лежа на траве, Сабрина первой увидела незнакомого мальчика. Он стоял, застыв, как статуя. И совершенно неизвестно было, когда он появился и сколько времени наблюдает за их семейной сценой. Судя по тому, как гость набычился, видимо, достаточно долго.

Любопытство взяло верх над страхом, девочка приподнялась и принялась разглядывать мальчика. У этого Макдоннелла действительно была масса волос, свисавших ниже плеч спутанными светлыми прядями. Наброшенная на плечи шкура не выглядела свежесодранной, и с нее не стекала кровь, зато была истрепанной и изношенной до пролысин. Лицо мальчика было в потеках грязи и пота, а босые ноги покрывал толстый слой пыли. С плеча свисала потертая сумка. В целом данный представитель клана Макдоннеллов не производил впечатления слишком свирепого существа, решила Сабрина и подползла ближе. Но по мере приближения была вынуждена изменить свое мнение.

Паренек напомнил ей дикого зверя, загнанного в угол, и потому особо опасного. В его позе чувствовался скрытый вызов. От Макдоннелла исходил резкий запах, и Сабрина сморщила носик. Пахло свежей землей и солнцем, как если бы мальчик провел не одну ночь под соснами, зарывшись в осыпавшуюся хвою. На бронзово‑загорелом лице мрачно сверкали глаза цвета зелени солнечной поляны в летний день. А в глубине их светился острый ум.

Сабрина вскочила на ноги, приблизилась к гостю и неуклюже присела в реверансе.

— Здравствуй, мальчик. Добро пожаловать в дом Камеронов.

Алекс и Брайан перестали размахивать кулаками, примолкли щенки, воцарилась полная тишина. Молодой Макдоннелл горделиво вскинул бровь, но не удостоил Сабрину даже взглядом, словно она была червяком, ползающим в грязи у его ног.

Щеки Сабрины вспыхнули от обиды. Положение спас отец. Руки Камерона легли на плечи дочери.

— Моя дочь предельно точно выразила наши чувства. Я сам бы лучше не мог сказать. Добро пожаловать в дом Камеронов, мой мальчик.

— Я вовсе не ваш! — рявкнул мальчик. — Мое имя — Морган Тейер Макдоннелл, я сын Ангуса Макдоннелла и наследник вождя клана Макдоннеллов.

Он сумел столько раз помянуть Макдоннеллов в одном предложении, что это произвело на Сабрину огромное впечатление. Мальчишка стоял так прямо, что у девочки от сочувствия даже заболела спина. Сабрина неуверенно улыбнулась гостю. Макдоннелл отвел глаза. Брайан и Алекс тем временем внимательно разглядывали его, но не враждебно, а с живым интересом.

— Надеюсь, ты окажешь нам честь и будешь считать замок Камеронов своим домом до осени, — сказал отец Сабрины.

— Скорее бы она наступила, эта осень, — процедил сквозь зубы гость.

Хозяин замка открыл было рот, но Элизабет знаком призвала его к молчанию. Она единственная заметила, что Морган сцепил зубы, стараясь не показать, как дрожит у него подбородок.

Элизабет подошла к мальчику и нежно коснулась рукой его щеки:

— Мне кажется, сынок, что ты уже скучаешь по матери и отцу.

Он оттолкнул ее руку.

— Нет у меня никакой матери, и замена ей не понадобится, а уж англичанка и подавно.

Паренек не вздрогнул, когда на него упала тень Камерона, и остался стоять, вытянувшись во весь рост. Ему пришлось задрать голову, чтобы взглянуть в лицо Камерона, и глаза его обожгли хозяина замка холодным зеленым огнем. Брайан и Алекс захихикали. Сабрина прикрыла глаза руками, растопырив пальцы, чтобы видеть, как гостю надерут уши за непозволительную грубость.

Но грозно нахмуренный лоб отца медленно разгладился, Камерон улыбнулся и погладил мальчика по голове; тот от неожиданности даже не успел уклониться от ласки.

— Ты говоришь как истинный Макдоннелл, парень. Рожденный и воспитанный воином, совсем как твой отец. Ты будешь служить Камеронам достойно.

— Я служу только Макдоннеллам, — мальчишка затрясся от ярости. — Я ненавижу Камеронов.

Хихикание Брайана и Алекса переросло в громкий хохот. Морган развернулся в их сторону, стиснув кулаки.

— Не смейте смеяться над Макдоннеллом, сосунки! Я вам все зубы повышибаю.

Угроза развеселила мальчишек еще больше. Они зашлись в смехе, схватившись за бока. И прежде чем успели вмешаться старшие, Морган стрелой вылетел из сада, оставив изумленных Камеронов перед воротами.

— Мальчик! Мальчик! — крикнула вслед Сабрина. Если Макдоннеллу не понравились Брайан и Алекс, то он, возможно, согласится подружиться с ней — просто потому, что она девочка.

Не говоря больше ни слова, Сабрина прорвалась сквозь кусты, перелезла стену и бросилась за беглецом.

— Сабрина! — воскликнула Элизабет.

— Не останавливай ее, — Камерон взял жену за руку. — Если кому‑то и удастся укротить разгневанного Макдоннелла, то только нашей дочурке.

Властитель клана Камеронов схватился за край стены, подтянулся и проводил глазами две маленькие фигурки, бегущие по лугу.

— Да поможет тебе Бог, принцесса, — прошептал Камерон. — Боюсь, на этот раз тебе понадобится все его могущество и все твое очарование, чтобы добиться своего.

— Мальчик! Подожди, пожалуйста, мальчик! Подожди меня.

Сабрина не могла угнаться за длинноногим Макдоннеллом. Солнце скрылось за темными тучами, и мальчишка казался черной точкой, мелькавшей у лесной опушки. Сабрина мысленно добавила к талантам нового знакомого способность быстро бегать и плашмя свалилась в траву, оцарапав колени. Опасаясь, что скоро начнется дождь, она кое‑как встала и затрусила к лесу под защиту развесистых дубов. Под ногу попался корень, девочка споткнулась, покатилась под уклон и оказалась на дне канавы. Юбка Сабрины задралась выше головы.

— Неужели все Камероны такие глупые и упрямые, как ты?

Сабрина выглянула из‑под юбки. Морган Макдоннелл стоял над ней, скрестив руки, и презрительно разглядывал то, чему следовало быть скрытым под одеждой девочки. Она оправила юбку и протянула руку:

— Помоги, пожалуйста, мальчик.

Он помог ей встать, потом вытер ладонь о грязную рубаху, словно прикосновение к девочке запачкало его.

— Меня зовут не мальчик. Я…

— …Морган Тейер Макдоннелл, — поспешно вставила Сабрина. — Сын Ангуса Макдоннелла и наследник главы клана. Ты служишь только Макдоннеллам и ненавидишь всех Камеронов. А я — Сабрина, дочь Дугала Камерона.

— Сразу видно, — голос Моргана был пропитан злостью. — Ты как две капли воды похожа на этого дьявола.

Сабрина наморщила лоб, силясь найти нечто такое, где бы их интересы могли совпадать.

— Тебе червяки нравятся?

— Нет.

— А жуки?

— Воины такими пустяками не интересуются.

Сабрина задумалась. Брайан и Алекс еще как интересовались червяками, жуками и пауками, которых с удовольствием подсовывали ей в постель. Может, спросить, действительно ли у него растут волосы на ступнях? Но суровый вид мальчика не располагал к подобным вопросам — глаз его было не разглядеть под опущенными густыми светлыми ресницами.

— Тогда что же тебе нравится?

— Мечи, пистолеты, кулачные бои. — Его сжатые губы раздвинулись, обнажив ровные белые зубы, клыков среди них не наблюдалось. — И всегда побеждать.

Слова Моргана произвели на Сабрину должное впечатление, и, приободренная его улыбкой, она тронула мальчика за руку.

— Вот и хорошо. Думаю, мы подружимся. Ты уже мне ужасно нравишься.

Морган уставился на крохотные пальчики, поглаживавшие его руку. За всю свою жизнь он не знал никого, кроме своих соплеменников и их врагов. Противоречивые эмоции отразились в его зеленых глазах. Потрясение. Страх. Неуверенность. Тоска по человеческому теплу.

Морган резко отдернул руку.

— Я тебе не друг. И ты мне совсем не нравишься.

Улыбка дрогнула на губах девочки, но не исчезла.

— Конечно же, я тебе нравлюсь. Я всем нравлюсь. Папа говорит, что я способна очаровать рысь.

Глаза Моргана потемнели. Сабрина невольно сделала шаг назад.

— Ты и впрямь ничего не понимаешь, — убежденно заявил Морган. — Ты мне не нравишься. И братья твои мне не нравятся. И, уж конечно, мне не нравятся твоя мамаша‑англичанка и твой богатый отец, будь он проклят.

На глаза Сабрины навернулись слезы. С малых лет ее все обожали, и она просто не могла понять, откуда у мальчишки столько злости. Его слова нисколько не походили на добродушное поддразнивание, которым порой донимали ее братья.

— Можешь реветь сколько угодно, — махнул рукой Морган. — Чего еще ждать от такой глупой малявки.

— Я не малявка! Мне уже шесть лет!

Морган угрожающе шагнул к девочке, но она не сдвинулась с места. Тогда он легонько толкнул ее в грудь, и Сабрина села в опавшие листья. По лицу ее побежали слезы. Но она тут же встала, вытирая глаза и с усилием сдерживая рыдания. Потом начала карабкаться из канавы и сквозь прерывистое дыхание проговорила:

— Папе не понравится, что ты меня толкнул.

Морган издевательски расхохотался.

— Конечно, не понравится. Давай беги к своему папочке, принцесса. Ябедничай на меня. Скажи отцу, что этот наглый мальчишка тебя толкнул и ранил твою камероновскую спесь. Может, он бросит меня в темницу, чтобы я сгнил, как мой дед, которого упек за решетку твой дед. Или велит меня обезглавить, как Юстас Камерон поступил с Лахланом Макдоннеллом.

Сабрина остановилась, выпрямилась, с достоинством повернулась к мальчишке и глянула ему прямо в лицо:

— О нет, Морган Макдоннелл. Я не маленькая и ябедничать не собираюсь. Что бы ты ни сделал, я все равно никому не пожалуюсь. И, клянусь, ты больше никогда не заставишь меня плакать. Пусть я буду жить вечно, но ни слезинки не пролью из‑за такого гадкого мальчика. Ты… ты… — В ее ограниченном запасе обидных прозвищ просто не находилось слова, достаточно оскорбительного для этого наглеца. — Ты настоящий Макдоннелл!

Она выбралась из канавы, хватаясь за корни и ветки, чтобы не скатиться обратно к ногам Моргана, а вдогонку неслась ругань по‑гэльски, в которой девочка, к счастью, не понимала ни слова.

Первые тяжелые капли застучали по земле, и Сабрина припустилась бежать. Раскат грома поглотил рыдания Моргана. Будущий глава клана Макдоннелл обхватил тонкими руками ствол дерева и плакал, как ребенок, и слезы его смешивались со струями дождя.

* * *

Морган проскользнул в светелку, осторожно прикрыл за собой дверь, прижался к ней спиной и с наслаждением втянул в себя едва уловимый аромат роз. Воспоминания об этой комнате преследовали его семь долгих лет, и нужно было вновь прийти сюда хотя бы ради того, чтобы навсегда стряхнуть с себя эти чары. Сквозь узкие окна пробивался тусклый лунный свет, постепенно глаза привыкли к полутьме, и можно было оглядеться. Еле слышный шорох и негромкий щебет предупредили Моргана о присутствии пары певчих птичек, обитавших в клетке у двери.

— Привет, малышки, — прошептал Морган. — Не надо пугаться. Это всего лишь я, Морган. Вы меня помните? — Он попытался просунуть палец в клетку, но оказалось, что он теперь слишком толстый и не пролезает сквозь прутья.

Непривычно опечаленный, Морган оставил птичек в покое и прошлепал босыми ногами к книжным полкам. Если гостиную внизу можно было назвать головой замка Камеронов, то это помещение по праву следовало считать сердцем. Именно здесь каждый вечер собирались все члены семьи, беседовали, пели, смеялись. Моргану светелка всегда казалась калиткой в иной мир, в мир книг, музыки и картин, мир, где человек может себе позволить предаться мечтам.

Летние месяцы, которые он проводил в замке Камеронов, сделали из него другого человека, не похожего на всех прочих Макдоннеллов. Морган научился правильно говорить, стал серьезно задумываться о будущем. По возвращении домой осенью приходилось отражать нападки сородичей и кулаками доказывать само свое право на существование. Он дрался часто и самоотверженно до тех пор, пока не выяснилось, что больше некому бросить ему вызов. Ангус наблюдал за сражениями сына с плохо скрытым ликованием и мрачной гордостью за своего отпрыска. Старик понимал, что теперь пост вождя клана Моргану гарантирован.

Морган снял с полки книгу в тяжелом кожаном переплете. Тем летом, когда ему исполнилось четырнадцать лет, он был по‑мальчишески влюблен в Элизабет Камерон и гордо отвергал все ее предложения научить его грамоте. Однако это не мешало подростку таиться в тени и подслушивать, пока мать вслух читала своим детям сказки. Помнится, Морган сидел в темном углу и жадно внимал легендам о хитроумных богах и смелых воинах, бороздивших далекие моря на парусных судах. Наутро он тайком возвращался в светелку и нежно поглаживал корешки книг, содержавших великие тайны.

Книга выпала из его рук и раскрылась на цветной иллюстрации, изображающей старого друга Моргана, Прометея, прикованного к скале. Лицо героя было искажено страданием, и огромный орел терзал клювом его печень. Временами Морган чувствовал себя кем‑то вроде Прометея — навечно прикованным цепью к скале, между тем как сородичи жрали его живьем. Морган поднял и захлопнул книгу. Не следовало бы ему забывать, что ее содержание — всего лишь пустые сказки, а картинки годятся только детям для забавы.

Рядом с клавесином стояла лютня, Морган притронулся к струнам и отдернул руку, когда тишину нарушил нежный дрожащий звук. Он довольно часто пытался представить, как бы повернулась его жизнь, если бы Элизабет предпочла выйти замуж не за Камерона, а за Ангуса Макдоннелла. Неужели в доме отца воцарились бы музыка и книги? Или Ангус сумел бы сломить даже непреклонную Элизабет?

О собственной матери Морган знал только по рассказам отца, который повторял одно и то же: Морган так жадно, отчаянно стремился прорваться в этот мир, что это стоило жизни его матери. Говорил об этом Ангус вроде как с гордостью за сына, но Моргану становилось стыдно. Отец даже не позаботился запомнить имя той женщины. Морган повел глазами и увидел чудесную хрустальную розу, лежавшую на темной бархатной подушке поверх клавесина. Нежный цветок напомнил сказки, которые читала Элизабет, где немалую роль играли хрупкие изящные предметы, способные превращать уродов в красавцев и зверей — в принцев. Морган усмехнулся, не смог удержаться, взял розу и начал медленно крутить, наблюдая за игрой бликов лунного света на лепестках цветка.

Внезапно широко распахнулась дверь, Морган круто повернулся и увидел перед собой еще один сказочный персонаж — темнокудрую принцессу в снежно‑белом одеянии. Но рука ее сжимала не волшебную палочку, а рукоятку палаша. Пять футов сверкающей стали были направлены прямо в сердце Моргана.

— Ни с места, Макдоннелл! — скомандовала принцесса. — Одно движение, и я буду вынуждена доставить в гостиную только твою голову, а не тебя целиком.

Морган даже не почувствовал боли, когда сжалась ладонь и в кожу впились осколки хрустальной розы.

— Посмотри, что ты наделал! Ну прямо слон в посудной лавке.

Морган перевел взгляд на ладонь, из которой торчал острозубый кусок стекла. По руке теплой струйкой стекала кровь на один из драгоценных ковров Элизабет Камерон. Моргана охватил привычный стыд за свою принадлежность к клану дикарей Макдоннеллов и за свою неловкость. Но тут же на смену пришла ярость, в прошлом не раз позволявшая ему выстоять и сохранить чувство собственного достоинства. Однако, прежде чем он излил свой гнев на несчастную девушку, она выронила палаш, метнулась к Моргану и крепко зажала рану полой халата. У девушки была теплая, мягкая рука с гладкой шелковистой кожей.

— Надо быть осторожнее, — приговаривала девушка. — Если бы ты порезал кисть, мог истечь кровью и умереть.

Морган настолько опешил, что не догадался указать на нелогичность ее поведения. Ведь если бы она снесла ему голову, он уж наверняка истек бы кровью и умер. Девушка жалобно поморщилась, глядя на окровавленную руку, подтолкнула Моргана к окну, чтобы изучить рану при лунном свете.

— А теперь не двигайся. Надо вытащить этот кусок стекла, — скомандовала девушка. — Учти, будет больно, так что можешь кричать, если хочешь. Не бойся уронить себя в моих глазах.

Поскольку она изначально думала о нем плохо, ее мнение Моргана мало интересовало. На его лице не дрогнул ни один мускул, когда она сильно сдавила его ладонь и ловко выдернула тонкими пальцами острый осколок.

Откровенно говоря, Моргану эта ситуация даже начала нравиться, и он принялся внимательно изучать девушку при лунном свете. Ее макушка едва доходила ему до груди, волнистые черные волосы, за которые он в свое время норовил дернуть при каждом удобном случае, сейчас были закинуты за спину. Белая кожа лишь слегка отсвечивала краской, как если бы Творец легонько провел лепестками роз по щекам и губам; глаза прикрыты густыми пушистым ресницами.

От девушки исходил тонкий аромат, заполнивший ноздри, и Морган внутренне содрогнулся, осознав, что внезапно пересохло в горле от первобытного желания. Запах Сабрины напоминал ее мать, но был более свежим и сладким. Безошибочный мужской инстинкт подсказывал, что Морган имеет дело с еще нетронутым цветком, благоухающим, нежным и распустившимся. Любой другой мужчина мог бы снять нектар, но для Макдоннелла дочь Дугала Камерона — смертельная отрава.

Сабрина закусила губу, словно боялась расплакаться, когда пришлось снова зажать рану краем подола. Морган подумал, что вокруг его кисти вскоре будет больше ткани, чем на самой девушке. С болезненной гримаской она положила окровавленный кусок стекла на подоконник и взглянула на Моргана. Его рука была залита лунным светом, но лицо оставалось в тени.

— Довольно бесславный конец для бельмонтской розы. Возможно, когда король Джеймс дарил цветок моему деду‑англичанину за верную службу, он предполагал, что роза станет оружием, а не украшением. Знай он, что его подарок окажется в руке шотландца, он наверняка повелел бы напоить ядом лепестки, а не покрывать позолотой.

Со времени последней встречи с Морганом Сабрина Камерон повзрослела, утратила детскую угловатость и расцвела, но в одном нисколько не изменилась: болтала без умолку.

Морган тихо засмеялся, а Сабрина чуть нахмурилась, заслышав непривычный звук, глубокий и сильный, на октаву выше ворчанья. Если бы она родилась кошкой, сейчас бы у нее вздыбилась шерсть на загривке как сигнал тревоги.

В этот момент Морган повернул голову, что позволило Сабрине рассмотреть его лицо. Лицо, казалось бы, незнакомое, но чем‑то близкое. Девушка не смогла удержаться и провела кончиками пальцев по упрямому подбородку. В глазах мужчины ничего нельзя было прочитать.

— Привет, малявка, — сказал он.

Сабрину будто сильно толкнули в грудь, и неожиданно она осознала, что в залитой лунным светом башне оказалась наедине с Морганом Макдоннеллом, теперь уже не юношей, а зрелым, потрясающе красивым мужчиной. Девушка тотчас отдернула руку и вновь зажала руку Моргана, вспомнив, как когда‑то впервые доверчиво коснулась его и как резко он на это прореагировал.

— Думаю, если б ты сразу узнала меня, то позволила бы мне истечь кровью и умереть, — Морган криво усмехнулся.

— Вряд ли. Ведь ты капал кровью на любимый матушкин фламандский ковер, — возразила Сабрина.

Дабы скрыть замешательство, она перевела взгляд на его широкую ладонь и сразу осознала, что совершает ошибку, так как теперь не могла отвести глаз от длинных мощных пальцев, остро ощутила теплоту грубой кожи и частое биение пульса под своей рукой. Совершенно не к месту возникла мысль, что для такого громадного тела требуется воистину могучее сердце.

— Ты стал совсем взрослым, — выпалила Сабрина, будто в чем‑то его обвиняя.

— Ты тоже.

Тон его голоса настораживал, Сабрина вскинула глаза, поняла, что Морган изучает ее, будто некую диковинку, и не на шутку рассердилась. «У этого нахала напрочь отсутствует чувство благодарности. Настоящий дикарь! Но надо же как‑то остановить кровотечение», — пронеслось в голове. Сабрина оторвала кусок бесценного китайского шелка от занавески, которой очень гордилась матушка, и перевязала ладонь Моргана.

— Так зачем ты сюда забрался? Замыслил новую бойню? Или хотел украсть клавесин? Видно, позабыл, что в окно он не пролезет. Или искал мышь, чтобы подсунуть в мою постель?

«Готов поменяться местами с мышкой», — подумал Морган, но, конечно, не произнес этого вслух.

— Если хочешь знать, мне просто захотелось побыть одному в мире и покое.

— Ха! — Сабрина туго затянула концы повязки, что вынудило Моргана слегка поморщиться от боли. — Макдоннелл ищет мира и покоя? Не верится!

— Забавно слышать это от девицы, которая ворвалась сюда с палашом в руке, грозя преподнести мою голову своему отцу на блюде.

Сабрине ничего не оставалось, как промолчать. Морган кивнул в сторону двери.

— Мне вот что непонятно. Почему ты не на банкете? Упускаешь отличный шанс покрасоваться за столом и продемонстрировать придуркам из глухомани, какая ты гордая и богатая.

Морган, конечно, не изменился, по‑прежнему был способен подобрать слова, особенно обидные для Сабрины. За это следовало отплатить той же монетой.

— Действительно придурки, а к тому же босоногие дикари. Их следовало бы не за столом кормить, а из лохани, как свиней.

— Конечно, тебе не по нраву, как они ведут себя за столом, — ответил Морган ровным тоном. — Только тебе не дано понять, что большинству из них никогда в жизни не суждено снова увидеть такую уйму еды. А ноги у них босые, потому что сейчас не очень холодно и обувь пригодится зимой. Когда у человека одна пара обуви, никуда не денешься, надо ее беречь.

Сабрина потупилась, и сразу в глаза бросились босые ноги Моргана. Ступни, видно, задубели и похожи на подметки. Стало совестно за собственное благополучие и чудесные кашемировые чулки, в которых так тепло и уютно ногам.

— Чтоб ты знал, я умоляла матушку позволить мне присоединиться к празднику, — призналась Сабрина.

— Почему же ты не обратилась к своему любящему папеньке? Уж он бы не отказал любимой доченьке. Раньше, бывало, стоит тебе похлопать ресницами, как он готов разбиться в лепешку, чтобы тебе угодить.

Сабрина несмело взглянула на Моргана. Кажется, впервые он дал ясно понять, что в прошлом внимательно следил за ней.

— Нет, на этот раз даже батюшка был непреклонен, — улыбнулась Сабрина. — Похоже, Макдоннеллы снискали слишком широкую известность своими любовными похождениями, и теперь родители очень опасаются за своих детей. Наверное, отец испугался, что один из твоих родственников может стукнуть меня чем‑то тяжелым по голове и умыкнуть.

Морган долго молчал, и Сабрина решила, что снова его обидела. Но тут он взял здоровой рукой прядь ее волос и задумчиво пропустил сквозь пальцы. На его лице появилось странное выражение, отчего у девушки учащенно забилось сердце. Морган перевел взгляд на Сабрину.

— При всем желании я не могу осуждать твоего отца, девочка. Если бы ты была моей, я бы тоже держал тебя под замком подальше от чужих глаз.

«Если бы ты была моей…» Действительно, а как себя чувствует женщина, принадлежащая такому мужчине? И что, хотелось бы знать, происходит после того, как тебя стукнут тяжелым по голове и уволокут из родного дома? Сабрина крепко задумалась.

Полутьма, мягкий лунный свет и близость красивой девушки действовали на Моргана опьяняюще. Его взгляд невольно упал на полуоткрытые губы, пальцы ощущали шелк ее волос, и голова шла кругом от аромата роз. Странное, необычное чувство, ничего общего с тем, что происходило раньше. Морган давно уже смирился с тем, что обречен на суровую жизнь горца‑воина, ничего иного не дано, а эта девушка будила незнакомые мысли и чувства. За столом он не позволил себе и глотка вина, но сейчас ощущал легкость и бесшабашность, будто выпил лишнего. Эх, была не была, Морган наклонился и прикоснулся к губам Сабрины. В ответ она прикрыла глаза ресницами.

Поцелуй был мимолетным, сухим, едва ощутимым, но по всему телу разлилась сладкая истома. За легким прикосновением губ скрывалась огромная нежность, удивительная для такого крупного и сильного мужчины. Лишь в самый последний момент он решился чуть сильнее прижать губы, обнял девушку и притянул к груди. Она едва устояла на ногах и в поисках опоры схватила его за плед, ощутила, как гулко бьется сердце Моргана под заношенной тканью, вскинула глаза и увидела в его взоре знакомый злорадный огонек.

— Что же дальше, принцесса? — насмешливо осведомился Морган. — Сама мне голову отрубишь или скажешь отцу, чтобы он велел бросить меня в темницу?

Отзывы:

Чудесный роман! Красивая, наполненная чувствами история любви двух одиноких людей, оставившая после себя приятнейшее послевкусие.

Очень мне понравилась Сабрина – юная нежная девушка, выросшая в атмосфере всеобщей любви, готовая делиться своим душевным теплом с любым нуждающимся. Ее жизнерадостность и веселый нрав не смогли оставить равнодушным никого, в том числе и ее сурового, не привыкшего к ласке мужа. Морган – ее полная противоположность: воспитанный жестоким отцом, он боится каких-либо проявлений чувств. Но это вовсе не значит, что этих чувств у него нет… Ах, как же я люблю такие образы и подобные сюжеты! Но эта книга интересна еще и тем, что в какой-то момент герои меняются местами. И вот уже Сабрина – застывшая в своем горе женщина, отталкивающая дорогих ей людей из страха стать им обузой, а Морган – прекрасный принц, изо всех сих старающийся вытащить ее из раковины равнодушия и боли. На мой вкус, автор прекрасно передала все эмоции и переживания своих героев. Я плакала и смеялась вместе с ними, а это для меня, пожалуй, главное при оценке любовного романа.

Присуждаемый балл: 10

Анжелика:

Не очень я жалую книги о Шотландии, но тут события развиваются уже в XVIII веке и сюжет романа не крутится вокруг независимости страны или борьбы с англичанами – двух наиболее часто встречающихся тем об этом крае. Здесь повествуется о судьбе двух кланов – Камеронов и Макдонналов: одни богатые (жена главы клана – богатая англичанка), другие нищие. Они издавна враждовали и совершали набеги друг на друга, но «современные» времена требуют новых решений. Нищий клан в залог своей дружбы отдает на воспитание наследника рода в богатый. И вот оборванный, замызганный, невоспитанный и не обласканный любовью паренек становится приемный сыном в любящей семье, где помимо веселых мальчишек есть самая младшая, всеми любимая и обожаемая принцесса. Естественно, девчонка тут же захотела взять под свою опеку этого приемыша, но тот ей не позволил. И все годы своего взросления исподтишка издевался над ней. Макдонналы не терпят жалости! А вот влюбился он в ее мать – красивую, мудрую, ласковую, изящную, но правящую замком твердой рукой. Но как только Морган вырос и срок договора истек, он вынужден был вернуться к отцу, в разрушенный замок и прежнюю нищету. Кланы вновь начали враждовать, а Макдонналы – вновь совершать набеги…

При очередном примирении, когда оба клана решили обсудить детали договора, глава нищего клана был убит, и не где-нибудь, а в доме Камеронов. Единственный выход из сложившейся ситуации – брак наследников. Так всеми любимая принцесса выходит замуж за непримиримого врага детства…

Прекрасное и интересное начало романа, я так люблю подобные истории, так предвкушала развитие событий, но, увы, детству героев было уделено место только в прологе. Сам же сюжет начал выстраиваться, когда они стали уже взрослыми. Весь романтический образ главного героя развеялся, когда автор описала, что он был настолько беден, что у него не было обуви: только что он предстает перед героиней как необыкновенный красавец и тут же упоминаются его грязные огрубевшие ноги)) Бррр. Для утонченной девчонки, которая воспитывалась в роскоши, мне показалось ее увлеченность им надуманной и неправдивой.

В общем, у меня случился синдром завышенных ожиданий: я предполагала и ожидала одно, а все происходило несколько по-другому, что неизменно меня подбешивало. Когда герои приехали в разрушенный замок, я ожидала, что героиня начнет тут же наводить в нем порядок, приструнит распоясавшуюся прислугу, вместо этого прислуга стала издеваться над героиней, а та – прятаться в своей комнате… Поведение Моргана постоянно вызывало у меня вопрос: «Что он за глава клана, если не может поставить на место своих сородичей и научить их жить не по-свински?..» Конечно, героиня потом справилась со своими страхами, подкупом и лестью перетянула всех на свою сторону… но мне хотелось как следует посмаковать ее победу, а об этом упоминается как-то вскользь…

В общем, дело не в том, что книга не та, просто я сама придумала то, о чем хочу прочитать, но этого, естественно, не получила, отчего впечатление от романа было подпорчено.

Присуждаемый балл: 7