|
|
|
|
|
|
|
|
С Е Р И Я «Б Е С П Е Р Ч А Т О Ч Н И К И»
Эти трое срослись воедино задолго до того, как начали
что-либо осознавать – словно переплетенные кусочки стальной лески, разъединить
которые было невозможно, даже когда на этом настаивала судьба.
Братья, родившиеся в один день, один час, одну минуту,
только у разных женщин. У дорогой куртизанки. У швеи. У вдовы солдата.
Родившиеся в один день, один час, одну минуту – от одного и того же мужчины.
Герцога, их отца, судьба без колебаний наказала за
высокомерие и жестокость, лишив его того единственного, чего он желал, но не
мог купить ни за какие деньги – наследника.
Древние прорицатели предупреждали о мартовских идах,
обещавших предательство и возмездие, превратности фортуны и неизбежные
бедствия. Но этого самца-производителя (ибо он остался только им, не захотев
стать отцом) погубили иды июньские.
Потому что в тот же самый день, тот же час и ту же минуту
родился четвертый ребенок – у четвертой женщины. У герцогини. И на этих родах –
родах, которые весь мир признал законными, – присутствовал герцог, хотя и
знал, что ребенок, сын, который должен унаследовать его титул и состояние,
зачат вовсе не им. И все же именно он является его единственной надеждой.
Да только родилась дочь.
И с первым своим вздохом она
украла будущее у них всех, такая же могущественная во
младенчестве, какой впоследствии станет в пору женской зрелости.
|
|
~ Скромница для Злодея «Wicked and the Wallflower» ~
1-я книга серии
Аннотация:
Доброта, скромность — к несчастью,
при помощи этих качеств девушке не найти себе мужа в лондонском свете, в чем
леди Фелисити Фэрклот
убедилась на личном горьком опыте. И потому, когда таинственный незнакомец, под
покровом ночи пробравшийся в ее спальню, предлагает помочь ей сделать блестящую
партию, она соглашается. У ее загадочного покровителя нет ничего, кроме темного
прошлого, огромных денег, мрачного прозвища «Дьявол» и жажды мести в душе. И именно в орудие своей мести он
намерен превратить Фелисити. Однако чем ближе к
удачному завершению его коварный план, тем яснее становится Дьяволу:
простодушная скромница, сама того не ведая, пробудила в его сердце чувства,
которые он считал давно утраченными…
Место и время
действия: Англия, 1837 год
Год написания: 2018
Издательство: «АСТ»: серия «Очарование»
– 2020 год
Перевод с английского Е.И. Максимовой
Отрывок из книги:
Высоко подняв свечу, она
всмотрелась в углы, и в конце концов свет коснулся
пары безупречно начищенных сапог, в которые были обуты вытянутые, скрещенные в
лодыжках ноги. В носок одного сапога упирался сверкающий серебряный наконечник
трости.
Это он.
Здесь. В ее спальне. Как
будто это совершенно нормально.
Этим вечером вообще не
было ничего нормального.
Сердце ее заколотилось
сильнее, чем тогда, на балу. Фелисити попятилась к
двери.
— Полагаю, вы ошиблись
домом, сэр.
Сапоги не шелохнулись.
— Я попал туда, куда
нужно.
Она моргнула.
— В таком случае вы определенно
ошиблись комнатой.
— И комната та, которая
нужна.
— Это моя спальня!
— Не мог же я посреди
ночи постучаться в дверь и попросить разрешения с вами поговорить, верно?
Соседи пришли бы в ужас, и куда бы это вас привело?
Она удержалась и не
сказала, что утром соседи в любом случае придут в ужас, ведь к этому времени
весь Лондон будет знать, что она наврала.
Он как будто услышал эту
мысль.
— А зачем вы солгали?
Девушка проигнорировала
вопрос.
— Я не разговариваю с
незнакомцами в моей спальне.
— Но мы уже не
незнакомцы, милая. — Серебряный наконечник постукивал по кончику сапога в
медленном ровном ритме.
Ее губы дернулись.
— Я не трачу время на
людей, которые не думают о последствиях.
Хотя он оставался в
темноте, ей показалось, что она услышала в его голосе улыбку.
— И сегодня вечером вы
это продемонстрировали, верно, Фелисити Фэрклот?
— Я не единственная, кто
сегодня лгал. — Она прищурилась, вглядываясь в темноту. — Вы знали,
кто я такая.
— Вы единственная, чья
ложь достаточно велика, чтобы уничтожить этот дом.
Фелисити нахмурилась.
— Вы победили, сэр.
Какова ваша цель? Нагнать на меня страх?
— Нет. Я не хочу вас
пугать. — Голос мужчины был таким же тяжелым, как тьма, которая его
окутывала. Низкий, тихий, но при этом отчетливее, чем пистолетный выстрел.
Сердце Фелисити колотилось все сильнее.
— А я думаю, именно это
вы и хотите сделать. — Серебряный наконечник снова стукнул, и она
раздраженно посмотрела на него. — А еще я думаю, что вам следует уйти
прежде, чем я решу, что вместо страха мне следует испытывать гнев.
Пауза. Тук-тук.
А затем он шевельнулся,
подавшись к кругу света, и она разглядела длинные ноги и высокую черную шляпу
на одном бедре. Перчаток на руках не было, в пламени свечи
блеснули три серебряных кольца: на большом, указательном и безымянном пальцах
правой руки. Черное пальто безупречно обтягивало его плечи. Круг света
остановился на подбородке, остром и чисто выбритом. Фелисити
подняла свечу еще выше и увидела его.
Она резко втянула в себя
воздух, не к месту вспомнив, как чуть раньше сочла красивым герцога Марвика. Больше она так не думала.
Потому что, конечно же,
на свете не могло быть мужчины красивее этого. Он выглядел в точности так, как
звучал его голос. Как низкий звучный рокот. Как соблазн. Как грех.
Одна сторона его лица
оставалась в тени, но та сторона, которую она видела — о, та была великолепна! Длинное худощавое лицо, все состоящее из острых углов и затененных
впадин, темные, раскинутые, как крылья, брови, полные губы, умные блестящие глаза
(Фелисити могла поспорить на что угодно, что своими
знаниями он никогда ни с кем не делился) и нос, посрамивший бы любого короля —
безупречно прямой, словно созданный при помощи острого уверенного клинка.
Волосы темные, коротко
постриженные — настолько коротко, что угадывалась форма его головы.
— Ваша голова безупречна.
Он самодовольно
усмехнулся.
— Я всегда так думал.
Фелисити опустила свечу, отправив
его обратно в темноту.
— Я имею в виду,
безупречной формы. Как вам удается подстригать волосы так близко к коже?
Он поколебался, прежде
чем ответить.
— Это делает женщина,
которой я доверяю.
При этом неожиданном
ответе ее брови взлетели вверх.
— Она знает, что вы тут?
— Нет, не знает.
— Ну, поскольку она
регулярно подносит лезвие к вашей голове, вам лучше уйти прежде, чем вы ее
расстроите.
Послышался негромкий
рокот, и у нее перехватило дыхание. Это что, смех?
— Я не уйду, пока вы не
скажете мне, почему солгали.
Фелисити покачала головой.
— Как я уже сказала, сэр,
в мои привычки не входят беседы с незнакомцами. Пожалуйста, уйдите. Тем же
путем, каким вошли. — Она помолчала. — А как вы вошли?
— У вас есть балкон,
Джульетта.
— А спальня моя на
третьем этаже, не Ромео.
— И очень крепкие
шпалеры.
Она услышала в его голосе
ленивый смешок.
— Вы взобрались по
шпалерам?
— Собственно говоря, да.
Она частенько воображала,
как кто-нибудь однажды взберется по этим шпалерам. Только не преступник…
а зачем он вообще здесь?
— В таком случае эта
трость не для того, чтобы помогать при передвижении.
— Не такого рода передвижении, верно.
— Это оружие?
— Все, что угодно, может
стать оружием, если человек испытывает в нем необходимость.
— Превосходный совет, так
как в моей комнате, похоже, находится злоумышленник.
Он неодобрительно поцокал языком.
— Вполне дружественный.
— О да, — фыркнула Фелисити. — Дружественный — как раз то самое слово,
каким я бы вас описала.
— Если бы я собирался вас
похитить и утащить в свое логово, то уже сделал бы это.
— У вас есть логово?
— Вообще-то есть, но у меня
нет ни малейшего намерения тащить вас туда. Во всяком случае сегодня.
Она бы соврала, если бы
сказала, что это уточнение не возбуждает.
— А значит, в будущем я
могу спать спокойно, — сказала Фелисити.
Он засмеялся глухим
негромким смехом, похожим на свет в этой комнате.
— Фелисити
Фэрклот, вы совсем не такая, как я предполагал.
— Вы произнесли это так,
словно сказали комплимент.
— Так и есть.
— И это останется
комплиментом, когда я тресну вас подсвечником по голове?
— Вы не причините мне
боль, — отозвался он.
Фелисити совсем не понравилось,
как точно он понял, что она всего лишь храбрится.
— Вы кажетесь чересчур
уверенным для человека, который совершенно меня не знает.
— Я знаю вас, Фелисити Фэрклот. Понял в ту
секунду, как увидел на балконе запертой оранжереи Марвика.
Единственное, чего я не знаю, какого цвета было ваше платье.
Она посмотрела на свое
платье — цвета ее щек, модного в прошлом сезоне.
— Розовое.
— Не просто
розовое, — произнес он голосом, полным обещания и еще чего-то, что ей не
понравилось. — Оно цвета рассветного неба над Девоном.
Ей не понравилось, как эти
слова заполнили ее, словно в один прекрасный день она увидит то небо и сразу же
подумает об этом мужчине. Словно он мог оставить метку, которую она не сможет
стереть.
— Ответьте на мой вопрос,
и я уйду.
«Почему вы солгали?»
— Я его не помню.
— Конечно, помните. Зачем
вы наврали тому сборищу неудачников?
Описание показалось
настолько нелепым, что она едва не рассмеялась. Едва. Но он явно не считал его
забавным.
— Не такие уж они
неудачники.
— Они чванливые
испорченные аристократы, так высоко задравшие носы, что даже не догадываются,
что мир быстро движется вперед, и очень скоро их место займут другие.
У нее отвалилась челюсть.
— Но вы Фелисити Фэрклот. — Он
дважды стукнул тростью по сапогу. — Ваше место не займет никто. Поэтому я
спрошу снова. Почему вы им наврали?
Потрясенная то ли его описанием, то
ли прозаичным тоном, каким он все это проговорил, Фелисити
ответила:
— Мое место никому не
нужно. — Он ничего не сказал, и она поспешила заполнить тишину. — Я
хочу сказать… мое место — это ничто. И находится нигде. Когда-то оно было рядом
с ними, но с тех пор… — Она замолчала. Пожала плечами. — Я
невидимка. — А затем, не сумев удержаться, негромко добавила: — Я
хотела наказать их. И хотела, чтобы они взяли меня обратно.
Правда, заключавшаяся в
этих словах, была ей ненавистна. Может, ей следовало быть достаточно сильной,
чтобы повернуться к ним спиной? Меньше об этом переживать?
Слабость, которую он
заставил ее проявить, тоже была ненавистна.
И его она за это тоже
ненавидела.
Отзывы:
Роман совершенно
прелестный! Мне очень понравился! Притом что здесь нет какой-либо
динамики, герои этой книги в целом не в моем вкусе, мне настолько по душе
авторский стиль, что я готова закрыть глаза на то, что в
другом произведении меня раздражало бы.
Фелисити – старая дева,
отвергнутая светским обществом, – на деле оказывается вполне себе остроумной и
готовой на авантюру девицей. Девон, Дьявол, – глава преступного мира –
влюбляется, как мальчишка. Ах, как автор описывает эмоции героев! А какие тут
«вкусные» диалоги! Я то и дело хихикала и отправляла подружке
особенно понравившиеся мне кусочки) И вся прелесть романа для меня – именно в
этом, в авторском стиле, потому как если оценивать книгу с точки зрения логики,
то она не выдерживает никакой критики, потому как что задумка, что образы
героев получились слишком неправдоподобными. В общем, эта книга не для
любителей все анализировать, а для тех, кто может кайфовать
просто от самого повествования.
Присуждаемый балл: 9
|
|
~ Искушение Страстью «Brazen and the Beast» ~
2-я книга серии
Аннотация:
Леди Генриетта Седли вздохнула с облегчением: отныне
она безнадежная старая дева. Можно забыть про назойливых охотников за приданым
и спокойно привести в действие свой план из четырех пунктов: вступить в
управление фамильным бизнесом, нажить огромное состояние, купить собственный
дом и… провести ночь с мужчиной. Однако с четвертым пунктом возникают небольшие
проблемы… Во-первых, заполученный Генриеттой на ложе
страсти таинственный незнакомец оказывается, как назло, ее деловым конкурентом.
Во-вторых, он, недаром носящий прозвище Зверь,
— далеко не из тех мужчин, которых можно использовать и бросить. А в-третьих,
он впервые влюбился по-настоящему — и готов на все, чтобы заполучить свою
«соблазнительницу»…
Место и время действия: Англия, 1837 год
Год написания: 2019
Издательство: «АСТ»: серия «Очарование»
– 2020 год
Перевод с английского А.Ф. Фроловой
Отрывок из книги:
Последним, что он
запомнил, был удар по голове.
Он ожидал засады, поэтому
и вел экипаж, нагруженный спиртными напитками, игральными картами и табаком
(его везла шестерка великолепных сильных лошадей), внимательно глядя вперед и
настороженно прислушиваясь к каждому звуку. Он как раз пересек Оксфорд-стрит,
когда услышал ружейный выстрел и крик одного из сопровождающих экипаж верховых.
Он остановился, чтобы
проверить своих людей. Чтобы защитить их и наказать тех, кто им угрожал.
На земле лежало тело. Под
ним растекалась лужа крови. Он как раз отправил другого верхового на помощь,
когда услышал быстрые шаги за спиной. Он обернулся, метнул нож — и услышал из
темноты крик.
Потом удар по голове. И…
больше ничего.
Только настойчивое
похлопывание по щекам вернуло его в сознание. Его хлопали очень мягко, не
причиняя боли, но все равно это раздражало.
Он не открыл глаза. Годы
тренировок приучили его притворяться спящим, пока не станет ясно, где он
находится. Его ноги были связаны. Руки тоже — за спиной. Кроме того, веревки
сдавливали грудь достаточно сильно, чтобы он почувствовал, чего не хватает —
ножей. Восемь острых, как бритва, стальных лезвий с рукоятками из оникса. Они
были украдены вместе с ремнем, которым он крепил их на груди. Он мысленно
выругался, хотя больше всего ему хотелось бушевать. Только Сейвор
Уиттингтон, известный на темных улицах Лондона под
прозвищем Зверь, никогда не бушевал. Он мстил. Карал. Быстро, беспощадно и без
эмоций.
А если они убили кого-то
из его людей — из тех, кто был под его защитой, — им больше никогда не знать мира.
Но прежде всего свобода.
Он лежал на полу
движущегося экипажа. Вероятно, весьма дорогого экипажа, если судить по мягкому
коврику на полу. И этот экипаж ехал по центральным улицам, поскольку не
подпрыгивал на ухабах и рытвинах, а бодро катился по булыжной мостовой.
Он стал обдумывать
следующее движение, планируя, как выведет из строя того, кто его похитил,
несмотря на веревки. Он мог сломать обидчику нос, ударив его лбом, — очень
эффективное оружие, а потом сбить его ударом связанных ног.
Его снова похлопали по
щеке. Потом раздался громкий шепот:
— Сэр, очнитесь!
И глаза Уита распахнулись.
Его взял в плен не
мужчина? Нет, скорее всего, с ним сыграл злую шутку мягкий золотистый свет.
Только он исходил, казалось, не от фонаря, висевшего в углу экипажа, а от женщины.
Она сидела на скамье над
ним и была совершенно не похожа на врага, который мог нанести ему мощный удар
по голове и потом связать. Напротив, она выглядела так, словно ехала на бал.
Превосходно одетая, изысканно причесанная, украшенная
драгоценностями, но в меру. Ее кожа была гладкой, глаза и губы слегка
подкрашены — мужчина не мог не обратить на них внимания. Потом Уит взглянул повнимательнее на ее
платье, голубое, словно летнее небо. Оно великолепно облегало ее фигуру,
округлую во всех нужных местах.
Неужели это она связала его?
Тогда ему не следует обращать внимание на ее соблазнительные формы, совершенные
и манящие. Он не должен смотреть на ее сияющую кожу, золотистую в свете фонаря.
Ему надо игнорировать тонкие черты ее красивого лица, полные губы, чуть
тронутые красной помадой.
В ней вообще не должно
быть ничего положительного.
Он прищурился и посмотрел
ей в глаза. Неужели они фиалковые? Или это обман зрения? Разве у людей бывают
фиалковые глаза? Да еще такие огромные?!
— Знаете, если ваш взгляд
является показателем вашего характера, неудивительно, что вы связаны. —
Она наклонила голову. — Кто вас связал?
Уит промолчал. Ему не
верилось, что она не знает ответа.
— Почему вы связаны?
И снова молчание. Она
сжала губы и пробормотала себе под нос что-то вроде: «Бесполезно». Через несколько секунд она заговорила громче и тверже:
— Понимаете, ваше
присутствие здесь совершенно некстати. Сегодня мне необходим этот экипаж для
моих личных целей.
— Некстати? — Уит не намеревался говорить. Слово вырвалось само по себе и
удивило даже его самого.
Женщина кивнула.
— Вы правильно поняли.
Начинается год Хэтти.
— Год чего?
Она отмахнулась, словно
считая вопрос несущественным. И не важно, что у Уита
было на этот счет другое мнение. А женщина продолжила:
— Сегодня день моего
рождения. И у меня были планы. Личные планы. В которые вы никак не вписываетесь… кем бы вы ни были. — Последовала пауза,
которую нарушила Хэтти. — Приличный человек
поздравил бы меня с днем рождения.
Уит не попался на крючок.
— А я вместо этого
помогаю вам.
— Мне не нужна ваша
помощь.
— Почему вы мне грубите?
Уит едва не разинул рот от изумления.
— Меня стукнули по
голове, связали и засунули в какой-то экипаж. По-вашему, я должен радоваться?
— Да, но вы должны
признать, что в компании нескучно, разве вы со мной не согласны? — Она
улыбнулась. Очаровательные ямочки на ее щеках было невозможно не заметить.
Он не ответил, и женщина
сказала:
— Ну ладно. Но вы, как
мне кажется, попали в затруднительное положение. — Она выдержала паузу и
добавила: — Вот видите, я пытаюсь вас развлечь. Вы же в ловушке?
Уит подергал веревки на
запястьях. Тугие, но уже поддаются. Ничего непоправимого.
— Я вижу, что вы
безрассудны.
— Некоторые находят меня
очаровательной.
— Я вообще не считаю
людей очаровательными, — ответил он, старательно работая руками, чтобы
избавиться от веревок, стягивающих запястья. Одновременно он недоумевал, что
заставляет его продолжать разговор с этой болтушкой.
— Жаль. — Судя по ее
тону, она действительно испытывала сожаление, и это было странно. Но прежде чем
Уит успел решить, что бы это значило, она
добавила: — Не важно. Даже если вы не желаете этого признавать, вам нужна
помощь, поскольку вы связаны, а я в данный момент ваша спутница. Значит, я за
вас некоторым образом отвечаю. — Она присела на корточки, словно в этом не
было ничего необычного, и принялась развязывать веревки. Ее прикосновения были
мягкими и нежными. — Вам повезло, что я прекрасно обращаюсь с узлами.
Уит издал неопределенный, но
явно одобрительный звук и с наслаждением вытянул ноги, которые затекли от долгого
лежания в неудобной позе.
— А еще мне повезло, что
у вас другие планы на ваш день рождения.
Щеки Хэтти
порозовели.
— Да.
Уит сам не понял, почему
задал ей следующий вопрос:
— Какие же у вас планы?
На него уставились
удивительные глаза, слишком большие для такого маленького нежного личика, да
еще и имеющие совершенно невероятный цвет.
— Мои планы на сегодня
определенно не включают стирку, и мне бы не хотелось испачкаться. Ваша одежда
не блещет чистотой.
— В следующий раз, когда
я получу удар по голове и лишусь сознания, постараюсь не оказаться у вас на
пути, миледи.
Его собеседница
ухмыльнулась. На щеках снова появились ямочки.
— Уж постарайтесь. —
И прежде, чем он успел что-то сказать, она добавила: — Впрочем, не думаю,
что мы когда-нибудь еще встретимся. Мы вращаемся в разных кругах.
— Сегодня же мы
встретились.
Ее ухмылка сменилась
мечтательной улыбкой, и Уит поневоле засмотрелся.
Экипаж замедлил ход. Женщина выглянула в окошко.
— Мы почти
приехали, — тихо сообщила она. — Вам пора, сэр. Уверена, вы согласитесь,
что никому из нас не надо, чтобы нас увидели вместе в экипаже.
— У меня руки тоже
связаны, — напомнил он, чувствуя, что веревки постепенно слабеют.
Она покачала головой.
— Я не стану рисковать.
Вы можете отомстить.
Их взгляды встретились.
— Моя месть — это не риск
и не возможность. Это реальность.
— Я в этом не сомневаюсь.
Но я не могу позволить, чтобы вы мстили с моей помощью. Только не
сегодня. — Она потянулась к ручке двери, продолжая говорить ему прямо в
ухо, чтобы не перекрикивать уличный шум. — Как я уже говорила, у меня…
— У вас есть
планы, — закончил фразу Уит, поворачиваясь к
ней. От нее исходил потрясающий аромат. Словно миндальный торт. Сладкое
искушение.
— Да.
— Скажите мне, о каких
планах идет речь, и я вас отпущу.
Женщина снова улыбнулась.
— А вы дерзкий человек,
сэр. Быть может, вам стоит вспомнить, что это я отпускаю вас?
— Скажите! — Его
приказ прозвучал хрипло и резко.
Он сразу заметил в ней
перемену. Колебание сменилось любопытством, потом смелостью. В конце концов,
словно делая ему подарок, она прошептала:
— Может быть, я лучше
покажу?
«О боже! Да!»
И Хэтти
поцеловала его: прижалась губами к его губам. Ее губы были мягкими и нежными,
абсолютно неопытными. Они искушали и манили в ад. Уит
активнее заработал руками, пытаясь освободиться. Он должен был показать этой
странной любопытной женщине, что он готов помочь ей воплотить в жизнь все ее
планы.
Отзывы:
Этот роман мне тоже
понравился, но, пожалуй, чуточку меньше первого, впрочем, по вполне понятной
причине: фактически он является калькой «Скромницы для злодея». Нет, не как у
моей обожаемой Джулии Куин, когда в двух книгах
описаны одни и те же события, но глазами разных пар (что я считаю очень
оригинальным ходом). Тут нет как таковых событийных пересечений, но общая
атмосфера, образы главных героев, стилистика написания – все это просто повтор
предыдущей книги. Потому, читая «Искушение страстью» сразу после первого
романа, я улавливала это сходство во всем. И оттого мои эмоции от этого
произведения уже не были столь яркими.
Присуждаемый балл: 9
|
|
~ Возлюбленная Герцога «Daring and the Duke» ~
3-я книга серии
Аннотация:
Доверять нельзя никому — в этом Грейс Кондри убедилась на собственном горьком
опыте, когда ее совсем еще ребенком бросил единственный человек, которого она
любила. Однако Грейс не погибла… Темные лондонские
трущобы стали ее новым домом, а опасные люди дали ей приют. Теперь она по праву
слывет королевой воров и бродяг, холодной и беспощадной. Эван, герцог Марвик, десять лет провел в
поисках Грейс, которую не забывал ни на минуту. Возможно, он и сам был
виноват в том, что их разлучила судьба, однако теперь он готов любой ценой
загладить свою вину перед единственной женщиной, которую хотел бы видеть своей
женой. Он жаждет примирения, Грейс же — только мести. Однако,
когда случай вновь сводит их вместе, прекрасная преступница вдруг понимает: любовь
к Эвану, которую она так старалась убить в себе все
эти годы, жива по-прежнему…
Место и время действия: Англия, 1817 – 1837
год
Год написания: 2020
Издательство: «АСТ»: серия «Очарование»
– 2021 год
Перевод с английского И.В. Зыриной
Отрывок из книги:
Она жива.
Даже сейчас, стоя на коленях,
с руками, связанными за спиной, с мешком на голове, с мышцами, все еще
напряженными после схватки, он оставался поглощенным одной-единственной мыслью.
Она жива, и она от него
сбежала.
Его не оглушили во время
потасовки; его повалили на пол, потом связали, натянули на голову мешок и приволокли в помещение достаточно большое, чтобы звуки в нем
отдавались эхом; где-то вдалеке слышался негромкий шум, неразборчивые звуки.
Люди, которые притащили его туда, проверили крепость веревок и ушли. Он чуть не
в кровь разодрал запястья, пытаясь разорвать путы, но они не поддавались. Он
ждал, а секунды складывались в минуты, затем в четверть часа. В полчаса.
Считать время он научился
еще мальчишкой, когда его запирали в темноте, а он ждал возвращения света. Ждал
ее возвращения. Поэтому казалось совершенно естественным отсчитывать минуты
сейчас, хотя он терзался мыслью, что сейчас, скорее всего, увидит вовсе не ее.
Возможно, он дает ей
время сбежать.
И все же страх, что она
уже могла сбежать, затмевался невероятным облегчением от мысли, что она жива.
Сколько раз братья говорили ему, что она мертва? Сколько раз стоял он в темноте
— в Ковент-Гардене, в Мейфэре,
в доках — и выслушивал их вранье?
Его братья, сбежавшие из
дома их детства, захватив с собой Грейс… Сколько же
раз они ему лгали?
«Она уехала на
север, — говорили ему они. — Поступила там в горничные. Мы потеряли с
ней связь. А потом…»
Сколько раз он испытывал
искушение поверить им? Сотни. Тысячи. Начиная с того, первого раза, Дьявол с
каждым вдохом повторял ему эту ложь.
А затем, когда он
все-таки поверил им, то буквально обезумел от горя. Хотел только одного:
покарать их собственными руками, раздавить их своим могуществом. До того самого
мига, как поджег лондонские доки, желая смотреть, как они горят, — и это
стало наказанием для них за то, что они отняли у него.
Единственного человека,
которого он когда-либо любил.
Но она не исчезла.
Жива.
Эта мысль — и покой,
пришедший вместе с ней, — изменили самую его суть. Долгие годы он
мучительно хотел отыскать ее. Узнать, что у нее все хорошо. Долгие годы он
твердил себе, что если бы только увидел собственными глазами несомненные
доказательства того, что она счастлива, этого ему хватило бы. А теперь он это
знает. С ней все в порядке. Она жива.
Эта единственная,
идеальная мысль полностью поглотила его, пока он ждал, не в силах перестать
думать о темном силуэте ее фигуры на пороге комнаты, из которой он вырвался. Не
в силах перестать изумляться тому, как сильно изменилась девочка, которую он
когда-то любил. Тому, как она на него посмотрит сейчас. Снова.
Слева сзади отворилась
дверь, и он повернулся в ту сторону. Видеть ему мешал грубый джутовый мешок,
надетый на голову.
— Где она?
Нет ответа.
По мере того как
незнакомец подходил к нему медленными и ровными шагами, его охватывали
неуверенность и отчаяние. Сзади остались и другие. Двое, может быть, трое, но
они не приближались. Охрана.
Сердце его лихорадочно
заколотилось.
Где она?
Он вытянул шею,
повернулся на коленях, не обращая внимания на резкую боль в бедре. Боль —
ерунда. Во всяком случае, сейчас.
— Где она?
Никто не ответил, а в
дальнем углу помещения закрылась дверь. Наступила тишина, и только те медленные
шаги слышались все ближе и ближе, обещая недоброе. Он выпрямился, готовясь к
тому, что могло последовать. Учитывая, что он ничего не видит, а движения
ограничены, это не предвещало ничего хорошего. Дерзкий незнакомец приближался,
и он приготовился к атаке.
Какой угодно физический
удар будет ничем по сравнению с его моральными страданиями.
Что, если он потерял ее,
едва успев найти?
Эта мысль пронзила его,
как крик. Он поежился и внезапно начал задыхаться в мешке, а веревки на
запястьях сделались невыносимо тугими. Он выкручивался, дергался, пытался
вывернуться, но все без толку.
— Скажите мне, где она!
Вопль тяжело повис в безмолвии,
и на какое-то мгновение все замерло, сделалось так тихо и неподвижно, что он
подумал: «Меня опять оставили одного». Если он вообще все это себе не
вообразил. Если не вообразил ее.
«Пожалуйста, пусть она
будет жива. Дайте мне увидеть ее. Всего лишь раз».
И вдруг мешок с его
головы сдернули, и он получил ответ на свою дикую молитву.
Он сел на пятки, челюсть
его отвисла, словно его только что сильно ударили.
Двадцать лет он мечтал о
ней, о самом прекрасном создании на земле. Он представлял, как она повзрослела,
как выросла и изменилась, как из девочки превратилась в женщину. И все же
оказался к этому не готов.
Да, двадцать лет ее
изменили. Но Грейс не превратилась из девочки в женщину. Из девочки она
превратилась в богиню.
От той девчушки в ней
осталось совсем мало, да и уловить это смог бы лишь тот, кто знал ее тогда. Кто
любил ее тогда. Ярко-рыжие детские кудри потемнели, приобрели оттенок меди,
хотя остались густыми и непослушными, вихрились вокруг ее лица и плеч, как
осенний ветер. Кривой шрамик на брови сделался почти
незаметным — разве только знаешь, где его искать. Он заметил. Он был рядом,
когда она заработала его, учась драться в лесу. В отместку он влепил Дьяволу кулаком в лицо, а затем вытер ее кровь
рукавом своей рубашки.
И хотя сейчас она смотрела
на него бесстрастно, не проявляя никаких эмоций, Эван
упивался едва заметными морщинками в уголках ее рта и глаз, морщинками,
доказывавшими, что она не разучилась смеяться и часто проделывала это за
последние двадцать лет. Кто смешил ее? Почему не он?
Когда-то рассмешить Грейс
удавалось только ему. И сейчас, стоя на коленях со связанными запястьями, он
отчаянно хотел сделать это снова.
Эта мысль завладела им,
когда он смотрел в ее прекрасные карие с черной каемкой глаза, такие же, как в
их детстве, только без той искренности, что раньше. Никакого обожания. Никакой
любви.
В ее глазах полыхал огонь
не любви, но ненависти.
И все же он упивался ею.
Отзывы:
Однозначно самый
ожидаемый роман серии, вместе с тем оказавшийся самым неоднозначным для меня.
Противоречивые эмоции он у меня вызвал. С одной стороны, здесь бешеный накал
страстей, напряжение между героями ощущается буквально физически. Их чувства,
эмоции описаны настолько пронзительно, что я чуть ли не пускала слезу, читая,
как они тосковали друг без друга, как двадцать долгих лет носили друг друга в
сердце… В то же время такая любовь… она какая-то
нездоровая, она сопряжена с невыносимыми страданиями и обратной ее стороной
является ненависть – такая же неистовая и всепоглощающая. И вот эти бесконечные
качели в поведении Грейс мне и не понравились, хотя обычно я не имею ничего
против, если героев штормит от ненависти до любви. Но в этом романе автор
перешла границы разумного и поведение героини
напоминало какое-то безумие. Из-за этого, увы, не могу оценить книгу высоко.
Присуждаемый балл: 7